Русское платье Калинка-party. Источники 7

Первая половина XX века в России была такой, что как бы не о костюме… как бы о том чтобы выжить. Революции, войны, репрессии перемололи все, как в мясорубке, и этот фарш еще и в землю перепахали. Какой уж тут костюм!
Все корни были отрублены и вырваны с мясом.


Что касается правящей верхушки, протокол ношения русского платья в официальных случаях, конечно же, навсегда канул в прошлое вместе с проклятым царизмом. Это просто смешно, вернее, даже не смешно попытаться себе представить руководителей советского государства или их жен «в русском». Да жен их вообще затруднительно себе представить – не принято было их особо демонстрировать.

Из всех советских руководителей только Хрущев с начала своей карьеры



и на протяжении всей жизни хранил любовь к украинской вышиванке.



Впрочем, она и деталью русского костюма не являлась, и, главное, ничего такого официального не манифестировала.

Это было скорей частью его персонального имиджа чудака с кукурузой, а не государственным протоколом – в протокольных ситуациях он был в галстуке, как и все.

Когда мы из СССР превратились в РФ, в этом плане ситуация совсем не изменилась. Ни Раису Горбачеву, ни Наину Ельцину, ни Людмилу Путину мы ни в чем «русском» никогда не видели и даже вообразить такое себе не можем. (И, наверное, слава богу…) Уж совсем не можем себе представить «в русском» их мужей, тем более и в особенности в протокольной ситуации.

Да, нашего нынешнего артистичного президента мы, кажется, видали уже во всех видах. В чем угодно и без чего угодно, ныряющим с аквалангом, летящим на дельтаплане, целующим в живот стерха, топлесс на белом медведе, пожимающим лапу лошади… или топлесс было с лошадью, а лапу медведю?.. Ну не суть. Главное, что «в русском» мы никогда его не видели. В контексте нашего разговора показательно не то, что мы не можем себе такого представить, а то, что такое не приходит в голову даже его имиджмейкерам, которых в неизобретательности никак не обвинишь.

Единственное исключение из всего ряда советских, а затем и российских первых лиц, полностью игнорировавших русский костюм, нам демонстрировала Светлана Медведева.

Разумеется, это были отдельные эпизодические попытки, предпринимавшиеся в ситуациях не самых протокольных. Однако, принимая во внимание ту выжженную пустыню, которая была у нее за спиной, я расценила бы эти попытки как просвещенные. Но повлиять на общее состояние вопроса они не могли, главным образом, из-за краткости отпущенного на них времени. Все-таки в целом это оставляло ощущение девочки, которая в мамино отсутствие крутится перед зеркалом в маминых туфлях. Мама вернулась, туфли отобрали, девочку отправили в детскую играть в игрушки, все возвратилось на круги своя.

О причинах такого стерильного игнора русского костюма всеми политическими элитами после 1917 года можно рассуждать очень много, но это выходит за рамки нашего разговора. Нам достаточно констатировать этот факт.

Пожалуй, одной из последних носительниц русского костюма среди публичных персон была великая певица Лидия Русланова (настоящее имя Агафья Лейкина).



Носительницей в буквальном смысле слова – она его носила.


Знала в нем толк, умела органично в нем существовать.



У нее была большая коллекция аутентичных русских костюмов, и она всегда надевала их на свои выступления (за исключением того периода, когда была в лагере, конечно – там, наверное, выступала в чем придется).



Среди народа она пользовалась огромной любовью, всю войну выступала для бойцов на фронтах, ...



... в победные майские дни пела даже на ступенях Рейхстага – в прекрасном русском костюме, разумеется.



Однако сказать, чтобы она за все свои заслуги как-то была особенно обласкана и поощряема властью – это нет. Уже после войны ее отправили в лагерь не то чтобы конкретно за пропаганду русского костюма, нет, конечно, не все так плоско… Но. Хотя она прожила долгую жизнь (умерла в 1973), ...


... мы не вспомним, чтобы она особо мелькала, да и вообще появлялась на каких-то парадных или обычных концертах и на телеэкранах нашего детства… Востребованы и поощряемы были совсем другие исполнители русских песен, да и совсем другие русские песни.

Так или иначе, практически единственным местом существования русского костюма стала сцена. Именно туда сместилась вся часть официоза, относившаяся к русской теме.

И уже мы с вами в детстве и в юности видели ансамбли типа «Березка»

и певиц с "русским репертуаром".

Вспомним сценические костюмы звезд советского времени, работавших в русском жанре.

Людмила Зыкина



Ольга Воронец



Валентина Толкунова



Объединяет эти костюмы их полная стерильность и умозрительность. Их трудно даже назвать стилизацией. Скорее, это какое-то условное обозначение «вот это – русский костюм». Что, впрочем, вполне естественно в ситуации, когда все корни перерублены, все традиции прерваны, а реки запружены и пущены вспять.

В сценических – а других по-прежнему не существует – русских костюмах постсоветского времени наступает некоторое оживление. То, что было заморожено, начинает оттаивать и растекаться довольно разнообразными лужами.

Костюмы Надежды Бабкиной и ее коллектива демонстрируют как минимум неплохое знакомство с источниками



Сценический гардероб Надежды Кадышевой являет собой, в основном, сапоги всмятку на якобы русскую тему



Коллективы вроде "Балаган лимитед" не сковывают себя никакими там источниками-первоисточниками, поэтому и креатив в их костюмах не ограничен никакими рамками и границами



И т.д. Примеры можно множить, думаю, что все и сами могут их вспомнить и мысленно продолжить этот ряд. Однако это явное оживление по-прежнему не выходит за пределы сцены. В нашей реальной жизни русского костюма продолжает не существовать.

Разновидностью сценического и, одновременно, частью государственного официоза можно считать «русский костюм на экспорт». Например, костюмы олимпийской сборной. При всех очевидных функциональных ограничениях, которые накладывает его непосредственное назначение, он – на новом витке спирали – скорей возвращает нас к стерильным русским костюмам звезд советской эстрады.

Здесь главной стилистической находкой я считаю, конечно, красных чебуранов. Они под всем подводят общую черту, снимают все вопросы, которые могли возникнуть к, мягко говоря, странным в русском контексте шляпам и крою пиджаков, да и вообще любые вопросы.


Эта, красно-сине-белая с чебуранами, была прошлая форма.

А вот так выглядела презентация формы для игр в Сочи

Одним из ее основных цветов является жизнерадостный оранжевый, т.е., оказывается, форма не обязательно должна быть выдержана в цветах государственного флага, что меня немного удивило… но это мелочи.

Нас, собственно, интересует сам феномен «русское на экспорт».
Думая об этом, я вспомнила работника японского ресторана «Тануки», мимо которого регулярно хожу. Не знаю, как правильно это называется, зазывала вроде как-то неуважительно?.. В общем, это человек, который стоит на крыльце ресторана и предлагает прохожим зайти.
Он поверх своей теплой куртки – лето в Москве короткое, однако – экипирован во что-то оранжевое (фирменный цвет этого ресторана) и как бы японское.

Понятное дело, что 99,99% московских прохожих по определению не в состоянии разобраться в том, какое отношение это «японское» имеет к настоящему японскому. А, главное, никто и не станет в этом разбираться, такая цель совершенно не преследуется. Достаточно в самых общих чертах обозначить «что-то японское» – тут у нас, в конце концов, не музей японской культуры, мы просто продаем суши!

Вот и наши официально-экспортные «русские» костюмы сделаны примерно по такому же принципу – чтоб можно было опознать «что-то русское». В случае сомнений помогут дополнительные признаки: в случае с «Тануки» - иероглиф на вывеске и азиатские черты лица зазывалы; в "русском" случае - водка, икра и красные чебураны.

Разница только в том, что «японский костюм» таким образом представляют россияне в России и для россиян. Сами-то японцы имеют о нем представление совсем другого уровня.

А у нас уровень представления о японском и русском костюмах примерно одинаковый. Честно признаемся, что в массе – за исключением исчезающе малого и не влияющего на общую картину процента энтузиастов – мы ни малейшей внутренней связи с русским костюмом не ощущаем и никакой внутренней потребности в нем не испытываем. Это, как принято говорить, не наша вина, а наша беда… А может, даже и не беда, а просто так сложилось – целью нашего обзора совсем не является выносить оценки, что хорошо, а что плохо! Наша цель – составить по возможности объективное представление о положении дел и констатировать факты.

Факты же на настоящий момент именно таковы, что к русскому костюму мы обращаемся в ответ на потребности внешние, экспортно-официозные. И обеспечиваем эти потребности в меру своих нынешних представлений, не опирающихся ни на какой бэкграунд и оторванных от каких-либо корней и традиций.

Для полноты картины нельзя не упомянуть об энтузиастах русской темы в одежде.

Есть реконструкторы. Они, хоть и являются собирателями и носителями соответствующей информации, не особенно транслируют ее во внешний мир, существуя, в основном, в своем замкнутом узком кругу. В повседневной жизни они одеваются как все и на работу в своих реконструированных костюмах не ходят.

В последние годы появились энтузиасты другого типа, которые как раз таки практикуют ношение «русского костюма» в реальной жизни. Иногда, не так уж редко, я встречаю таких людей в метро. Как правило, это женщины в чем-то сарафаноподобном. Сарафаноподобное при ближайшем рассмотрении оказывается точным аналогом «японской» униформы сотрудников «Тануки». Без соответствующей вывески за спиной, в сочетании с клеенчатыми кроссовками и мобильным телефоном они выглядят как участники школьной постановки «Репки», спустившиеся в метро, забыв переодеться. Как правило, неубедительность их костюма восполняется повышенной убедительностью всего облика в целом.


У них обычно приблизительно такие выражения лиц

не оставляющие сомнений в том, что эти люди обладают главным сакральным знанием и монополией на истину в последней инстанции. Другими словами, их экипировка является более идеологической манифестацией, чем собственно одеждой. Мы, как и в случае с ресторанным зазывалой, с первого взгляда понимаем, что они хотят сказать своим видом – «что-то русское». Но порыва вступить с ними в контакт и пообщаться на темы русского костюма не возникает совершенно.

Каким же образом доходит до нас информация о русском костюме, какими путями? Как искажается при этом, как модифицируется? Как и из чего складывается, в конечном итоге, наше сегодняшнее представление и почему оно именно такое? Попробуем посмотреть на это в следующей главе.

*Все фото взяты из открытых источников в интернете. Выяснить и указать их авторов невозможно, но в случае, если автор отыщется и пожелает быть названным, это немедленно и с благодарностью будет сделано.